"Действительно знает или бросает камни наобум?"
— Где? — поднял бровь Баст, закуривая.
- Нет, — покачал головой Гейдрих. — Так далеко наши возможности еще не простираются. Но идея стоит того, чтобы ее обдумать. Как полагаете, Баст, это не вызовет излишней ажитации, если я предложу ввести в личные дела сотрудников дополнительный параграф: цвет волос на лобке?
— Многие женщины и некоторые мужчины красят волосы, — кивнул Баст. — Но я спросил не об этом.
— Я понял. — Усмехнулся Гейдрих. — В Париже, Брюсселе, Амстердаме, где-то еще.
"Где-то еще! Хитрец!"
— В Париже. — Согласился Баст. — Возможно, в Брюсселе, но никак не в Амстердаме. В Амстердаме ее со мной точно не было.
— Кого? — Вот в этом весь Гейдрих: пока зверь не ушел, охота продолжается.
— Ее. — Баст закурил, затянулся, выпустил дым, посмотрел на своего начальника.
— О ком мы говорим? — Гейдрих был невозмутим и целеустремлен.
— О моей кузине баронессе Альбедиль-Николовой.
— Славянка? — Поднял бровь Гейдрих.
— Разумеется. — Кивнул Баст и виновато пожал плечами. — Кайзерина Кински чистокровная славянка.
— Ах, вот как. — Ни удивления, ни раскаяния, одна нудная фактология. — Немка, я полагаю... и вы... Я вас правильно понял?
— Сплю ли я со своей кузиной? — Баст задумался на мгновение, словно не был уверен в ответе. — Да.
— Любопытно. — Гейдрих обозначил "улыбку" неким почти анемичным движением тонких губ и перешел к главному "блюду". — А мне говорили...
"Говорили..."
– ... мне рассказывал один в высшей степени достойный молодой человек из боннской организации СС...
— Юношу не Лео Айх зовут? — Басту было любопытно, но не страшно. В конце концов, если начальнику мало адюльтера, пусть будет золотоволосый "Айх".
— Не помню. — Нахмурил лоб Гейдрих. — А что?
— Ну, если это все-таки был Лео Айх, то я действительно хотел с ним переспать. Году, надо полагать, в тридцать третьем... Вас, Рейнхард, ведь это интересует, не правда ли?
— Хотел...
— Просто из спортивного интереса. — С улыбкой объяснил Баст, глядя Гейдриху прямо в глаза. — Было любопытно: а вдруг понравится...
— Понравилось?
— Побоялся.
— Что так?
— Ну должен же и я, господин группенфюрер, чего-нибудь бояться...
— Непременно, господин штурмбанфюрер... Человек, который ничего не боится, подозрителен и опасен...
* * *
Итак, его повысили в звании. Штурмбанфюрер – это уже майор. Совсем не стыдное звание для молодого мужчины, никогда не служившего в армии. А любовница – даже если это адюльтер, попахивающий инцестом – всяко лучше подозрений в гомосексуализме, даже притом, что официально Фюрер заявлял, что "лишь бы человек был хороший". Хорошему партийцу могли простить многое, но все-таки не все.
"Балбес и бабник, — решил Баст. — Так будет лучше всего".
Следующие сорок минут он рассказывал боссу о том, что притащили его "собственные сети" кроме тины и пустых бутылок из-под пива.
— Похоже на зондаж. — Согласился внимательно выслушавший рассказ сотрудника Гейдрих.
— Да, мне тоже так показалось.
Между тем Гейдрих встал из кресла, прошелся по комнате, закурил на ходу, но вернулся к Басту не раньше, чем выкурил сигарету до половины.
— Как думаете, Баст, чего они хотят? — Спросил, останавливаясь перед фон Шаунбургом. — Сидите! — Остановил попытавшегося было встать Баста.
— Полагаю, они хотели бы создать доверительный канал связи.
— Со мной? — Скепсис.
— Скорее, с кем-нибудь вроде вас. — Уточнение.
— Военные? — Все-таки хоть он и чудовище, но умное чудовище. Разбросанные тут и там "сигналы" заметил, учел и интерпретировал единственно возможным способом.
— Полагаю, что это так.
— Есть идеи, кто бы это мог быть персонально?
— Нет.
— Хорошо, Баст. — Было очевидно, решение созрело и принято. — Сыграйте их... но только аккуратно. Будет обидно, если уйдет такая рыба...
* * *
К счастью, он не должен был носить форму. Во всяком случае, от него этого не требовали. Но все равно, нет-нет, а ловил себя на мысли, что быть "Штирлицем" ему не нравится.
"А вас, Штирлиц, я попрошу остаться..."
— Чему смеетесь, дружище? — А вот Мюллер форму носил, пусть и крайне редко, предпочитая по старой полицейской привычке недорогой штатский костюм. И был совсем не похож на Броневого.
— Да, так, — Баст подошел ближе и протянул руку. — Здравствуйте, Генрих, или мне теперь надо обращаться к вам по уставу?
— Полно, Себастиан! — Мюллер протянул руку и одновременно пытливо заглянул Басту в глаза, снизу вверх. — Я всего лишь простой мюнхенский бюргер... Вы же знаете, господин риттер.
— Да, — усмехнулся фон Шаунбург. — Вы мне уже как-то об этом говорили.
— В тридцать первом, в марте. — Кивнул Мюллер. — Когда пообещал, что сгною в тюрьме. Ведь так, дружище?
Фактический руководитель Гестапо лучился доброжелательством, но не зря же его уже третий год не принимали в партию. Кое-кто не забыл, сколько крови выпил нацистам этот въедливый мюнхенский полицейский. Тот еще сукин сын!
— Так чему же вы все-таки улыбались, дружище? — "Вот кого не собьешь с мысли! Чистой воды бульдог – схватит, так не отпустит!" — Не надо мной ли, скромным служакой?
— Ну что вы, Генрих! Как можно! — Баст взгляда не отвел. Напротив, даже несколько "нажал". У Гестапо-Мюллера есть репутация, у фон Шаунбурга – тоже. — Вы же знаете, как трепещет мое аристократическое сердце при виде такого красивого мундира.
— У вас не хуже. — Сказал, появляясь откуда-то из-за спины штурмбанфюрер Небе. — Или я ошибаюсь?
— Здравствуйте, Артур. — Вежливо поздоровался Баст. Даже подбородком отсалютовал. — Ну, куда мне до вас с Генрихом! Вы большие люди, а я ...
— Не прибедняйтесь! — Добродушно улыбнулся носатый Небе, наверняка, польщенный скрытым комплиментом. — Ни я, ни Генрих не имеем, ни "шеврона старого бойца", ни "Нюрнберга"[276]. Вы ведь не знакомы с Эрнстом Вайцзеккером[277]?
Будущий начальник "Kripo" держал под руку довольно высокого худощавого мужчину в безукоризненном темном костюме.
— Приятно познакомиться! — Протянул руку Баст. — Себастиан фон Шаунбург. Мой отец, господин барон, одно время был дружен с вашим отцом, когда тот занимал пост премьер-министра Вюртемберга.
— Рад знакомству. — Сухо ответил Вайцзеккер, по всей видимости, не слишком довольный тем, какие именно детали его биографии счел нужным озвучить Баст. — Руководитель политического отдела МИДа.
— Ох! — Баст притворно всплеснул руками и отступил на шаг назад. — Скажите, господа, что я делаю в компании таких важных особ?
— Может быть, карьеру? — Прищурился Мюллер.
— Кто здесь говорит о карьере? — Спросил, подходя к ним Гейдрих. — Не слова больше, господа, а то вы развратите моего лучшего сотрудника.
— А что он у вас делает? — Спросил Небе.
— Не знаю. — Холодно улыбнулся Гейдрих. — Пока только проживает по заграницам казенные деньги и спит со всякими шлюхами вместо того, чтобы делать это с законной женой.
— Это приказ? — Удивленно взглянул на Гейдриха Баст.
— Да. — Кивнул тот. — Хотите, чтобы я оформил его письменно?
— Никак нет! — Имитировал "щелканье каблуками" Баст. — Прикажите отбыть немедленно?
— Приказываю отбыть немедленно по окончании приема, — вполне командным голосом "приказал" Гейдрих. — И находиться в распоряжении жены... В полном распоряжении, я имею в виду, — усмехнулся он, глядя фон Шаунбургу в глаза. — Шесть. Нет, десять дней. — Пауза. Усмешка. Оценивающий взгляд. — До полного истощения возможности к сопротивлению. Вы меня поняли, штурмбанфюрер?
— Вполне.
— Хотел бы я знать то, что знает про вас Рейнхард. — Задумчиво произнес, глядя вслед Гейдриху, Мюллер. — Но ведь не поделится...
"Монстры..." — покачал мысленно головой фон Шаунбург и, взяв с подноса, очень вовремя возникшего рядом с ним официанта бокал шампанского, отсалютовал им сначала Мюллеру, а затем и Небе.
* * *
Шелленберга он нашел в компании нескольких незнакомых Шаунбургу штатских и офицеров люфтваффе[278] у стола с закусками.
— Добрый вечер, господа! — Приветствовал он их полупустым бокалом. — Что если я украду у вас Вальтера минут на пять?
— Себастиан! Дружище! — Шелленберг[279] был явно приятно удивлен, встретив здесь этим вечером старого своего знакомца. — Какими судьбами? Господа, разрешите представить вам Себастиана фон Шаунбурга...
